22 июня 1942 года боевые действия на Чёрном море начались в 3 часа 15 минут с налёта на Севастополь немецкой авиации с аэродромов расположенных в Румынии. Главные силы авиации Черноморского флота на начало войны составляли 62-я истребительная и 63-я бомбардировочная бригады, гидроавиационная группа, два отдельных авиаполка, 8 отдельных эскадрилий и отряд корабельной авиации. 63-я авиабригада, состоящая из двух полков, 2-го минно-торпедного и 40-го бомбардировочного, базировались на аэродромах Крыма. На аэродроме, который располагался вблизи посёлка Октябрьское, Красногвардейского района до 1996 года, высился обелиск. На нём надпись: «22 июня 1941 года с этого аэродрома лётчики нашего полка нанесли первый удар по немецким захватчикам». Речь идёт об экипажах 40-го скоростного бомбардировочного авиационного полка ВВС Черноморского флота, 4-я авиационная эскадрилья которого базировалась здесь на полевом аэродроме Биюк-Онлар. В ночь на 22 июня 1941 года в 3 часа ночи личный состав полка был поднят по боевой тревоге. Самолёты приведены в полную боевую готовность, подвешены боевые бомбы и  проверены моторы. В 18 часов 40 минут с аэродрома Биюк-Онлар в воздух поднялись два самолёта СБ 4-й АЭ с заданием произвести разведку военно-морской базы Констанца и порта Сулина в Румынии. Самолёты пилотировали экипажи:

1. капитан Жолудь, капитан Чепиженко, ст. лейтенант Воробьёв

2. ст. лейтенант Комаров, лейтенант Зайцев, ст. сержант Новак

В 22 часа с аэродрома Курман-Кемельчи (Красногвардейское) поднялись два самолёта СБ 2-й АЭ и взяли курс на Сулину. В состав экипажей входили:

1. ст. лейтенант Ковалёв, ст. лейтенант Тимченко, старшина Лотов

2. лейтенант Большаков, ст. лейтенант Часовников, старшина Панченко

   Одновремённо с аэродрома Сарабуз (Гвардейское) вылетели 4 самолёта СБ 5-й АЭ и пошли на Констанцу. Так в первые же сутки враг почувствовал силу наших воздушных ударов. Однако в тяжёлой борьбе с сильным противником в начале Великой Отечественной войны 40-й бап понёс значительные потери в личном составе и боевой технике. В вихре войны  имена первых авиаторов-черноморцев, ставших на защиту своего Отечества, остались в основном лишь в боевых донесениях. Наш долг  сегодня – рассказать людям, какими парнями они были.

Поиск

    В фондах Музея истории 943-го Констанцского Краснознамённого морского ракетоносного авиационного полка ВВС Краснознамённого Черноморского флота СССР, приемника 40-го авиационного полка пикирующих бомбардировщиков, который находится в поселке Октябрьское, хранятся предметы лётного снаряжения военного времени: лётный планшет, карта, с нанесённым маршрутом, транспортир штурмана и … одна меховая перчатка лётчика. Она-то и побудила к поиску владельца этих вещей. Флотская газета «Черноморец» в августе 1941 года поместила снимок, на котором были запечатлены члены экипажа бомбардировщика, спасённые в море экипажем летающей лодки МБР-2. Одним из спасённых был штурман экипажа самолёта СБ 40-го авиаполка Мальцев Иван Антонович. Его письмо с воспоминаниями о памятном бое, адресованное комсомольцам полка,   хранится в полковом музее.

Как это было

    С первого дня войны Ставка Верховного Командования, учитывая значение румынской нефти для фашистской Германии, решила средствами ВВС Черноморского флота уничтожить объекты нефтепромышленности в Румынии. Выполняя поставленную задачу, со 2 июля по 18 августа 1941 года ВВС Черноморского флота совершили 22 налёта на нефтепромыслы Плоешти. Здесь находилось 15 нефтеперегонных заводов, производительность которых составляла 3 млн. тонн в год. Экипажам 40-го бап  на самолётах СБ-1 без прикрытия истребителей приходилось летать на полный радиус и с целью экономии топлива ложиться на боевой курс всегда со стороны моря. «Промахнуться же нам не позволяло не только лётное мастерство, но и человеческий долг – был тогда у нас строгий приказ ни при каких обстоятельствах не сбрасывать бомбы на город. Бить только по военным целям» -, писал Иван Антонович. 9 августа 1941 года  40-му авиаполку была поставлена задача, атаковать нефтепромыслы Плоешти. Эскадрилья, в которой летал экипаж в составе лётчика Ножкина П.И., штурмана Мальцева И.А., и воздушного стрелка-радиста Константинова И.И., должна была первой выйти на цель и  отвлечь на себя огонь противника, чтобы основные силы полка прицельно отбомбились. Экипаж Ножкина вылетел на задание одним из первых. При подходе к цели противник открыл заградительный огонь из 180 зенитных орудий. От разрывов снарядов самолёт бросало из стороны в сторону как на ухабах, но лётчик точно выдерживал курс. Самолёт над целью. Бомбы сброшены. Другие экипажи довершают удар и 50 резервуаров с горючим горят. И только после выхода из зоны ПВО противника экипаж Ножкина обнаружил, что правый двигатель горит. В сорокапяти километрах от румынского берега подбитый и отставший от основной группы самолёт настигли три немецких Ме-109. 

Потомству в пример

    Об этом бое и последовавших за ним событиях Иван Антонович поведал следующее: «Они с наглым остервенением набросились на нашу подбитую машину. Всех нас ранили и подожгли самолёт. Пламя добралось до кабины. Управлять самолётом стало трудно. Пламя сбить не удалось, скорость мала. Оборонялись мы яростно, сбили один истребитель. Когда у Константинова кончились патроны, он, стоя на раненых ногах, продолжал водить пустым пулемётом. Фашисты поняли, что у стрелка нет ответного огня, вплотную подлетели к нам и в упор стали расстреливать нас. В этот момент у меня в разбитый люк вылетела меховая перчатка. Она так напугала атакующего фашиста, что он выскочил из-под хвоста нашего самолёта и проскочил вперёд, где я сопроводил его длинной очередью из своего пулемёта. Оставляя дымный след, истребитель упал в море. С большим трудом мы посадили свой сухопутный самолёт на воду. Через две минуты он затонул. Мы остались в открытом море втроём в резиновой шлюпке, раненые и голодные. Море сильно штормило и нашу шлюпку бросало из стороны в сторону. Сделав из парашюта подобие паруса, мы проплыли около 250-ти километров и на пятые сутки были спасены. Такую выносливость мы приобрели благодаря нашей физической закалке в дни мирной учёбы. Трудно передать то чувство радости, которое испытали мы приземлившись на свой аэродром. Родная земля стала ещё дороже прежнего. Через три недели, залечив раны и набравшись новых сил, мы вернулись в строй. Получили новый самолёт и опять громили врага». Вот о чём поведала фронтовая перчатка, которую Иван Антонович Мальцев хранил всю войну до Победы, как талисман. Судьба сберегла отважный экипаж самолета, и они встретили славный день Победы. Обращаясь к нам, Иван Антонович призывает: «Будьте достойны своих дедов, любите нашу Родину горячо и преданно, учитесь военному делу, закаляйте себя физически. Я уверен, наша эстафета в надёжных руках и нас никогда не забудут. Мы защищали Родину!»

Парень с Володарской стороны

    29 августа 1941 года  экипаж самолёта СБ 4-й АЭ 40-го бомбардировочного авиаполка в составе лётчика лейтенанта Андреева Б.В., штурмана капитана Фёдорова К.Т. и воздушного стрелка-радиста лейтенанта Иванова М.В. вылетел на боевое задание и на свой аэродром не вернулся. Во истину говорится, для солдата война заканчивается тогда, когда он погибает. Для этого экипажа она закончилась, едва начавшись. Но путь к Победе начали именно они, кто первыми встал на пути коварного врага и первым сложил свою голову. Их война не отмечена наградами, а порой и нашей памятью. Наше внимание в этом экипаже привлёк штурман-бомбёр лейтенант Иванов Михаил Владимирович. Известно, что перед войной он женился на местной девушке по фамилии Уквасова и жил у нас в посёлке Биюк-Онлар по месту своей службы. Поиск привёл нас на улицу К.Маркса, где живут замечательные заслуженные люди – Кипченко Василий Иванович и Надежда Гавриловна. Надежда Гавриловна, вдова Михаила Ивановича, после войны вышла замуж за фронтовика и вот уже 65 лет они вдвоём. Вспоминая своего Мишу, Надежда Гавриловна то засмеётся, то загрустит… Всё было хорошо, пока не началась война. Надя родилась в Биюке в рабочей семье. Их дом и по сей день стоит в центре посёлка, ведь его построили ещё во времена Екатарины II как постоялый двор. «Познакомились мы с Мишей  в нашем клубе - вспоминает Надежда Гавриловна - клуб располагался на том месте, где и теперь». Однажды он говорит мне: «Давай поженимся, а я - Нет, за лётчика не пойду, они часто разбиваются!» Он рассмеялся и говорит, что он не лётчик, а штурман. За  штурмана выйти замуж я согласилась. Миша был ленинградский хлопчик, с Володарского района. Его папа умер ещё до войны. Рабочим на заводе был. Мама и сестра Лида жили в квартире на первом этаже, а на втором жила мамина сестра Вера. Когда началась блокада Ленинграда, и мама Миши и тётя Вера умерли от голода, а сестра Лида выжила, но осталась инвалидом. Мы с Мишей жили в Сарабузе в коммунальной квартире. Среди штурманов выделялся Стёпа Чепиженко. Он у них был флаг-штурманом. Они с Мишей окончили Ейское военно-морское училище, но в разное время. Через год, 23 июля 1941 года у нас родился сын Вовочка. Роддом был в Биюке. Пришёл мой Миша посмотреть сына и сказал мне: «Спасибо, кореш, за сына!» По старой флотской традиции корешем зовут самого близкого друга. Наутро, 29 августа 1941 года, с аэродрома, что за железной дорогой, поднялись 9 самолётов, и больше Мишу я никогда не увидела. Мама потом рассказывала, что уходя, Миша сказал: «Мамаша, если останусь жив, вернусь…" Вовочке не было и месяца, когда нас эвакуировали в Куйбышев. Нас там никто не ждал. Было очень трудно. Крым захватили немцы. Раненую при бомбёжке Биюка мою маму вывезли сначала в Севастополь, а потом на Кавказ. Мы сильно голодали и мой Вовочка, Мишина кровиночка, не дожив 23 дня до годика, умер. Он протягивал ручонки, есть просил, а дать было нечего…» В музее истории полка хранится удостоверение личности лейтенанта Иванова Михаила Владимировича выданное ему 3 апреля 1940 года. Простой ленинградский парень в Володарской стороны. Ему всегда будет немного за двадцать.

Отцы и дети

    В газете «Крымская правда» за 15 марта 2008 года в рубрике «Родословная» читательница Иветта Скорикова поведала читателям о своём отце: «Мой отец – Степан Григорьевич Чепиженко -  служил в 40-м бомбардировочном авиационном полку ВВС Черноморского флота». Иветта Степановна сетовала на то, что не знает, где теперь этот полк и какова судьба тех документов и фотографий, которые отец в своё время передал в комнату Боевой славы полка. Какой же неожиданной радостью, со слезами на глазах, для Иветты Степановны явилась весть о том, что в фондах Музея истории 943-го МРАП сохранились документы и фотографии её отца. Вскоре из Москвы приехала  и её  старшая сестра, Элеонора Степановна: «Война застала нас в Сарабузе. Гарнизон подняли во втором часу ночи 22 июня 1941 года. Детей, женщин погрузили в автобусы. Мне очень хотелось спать. Было темно на улице и как-то особенно тихо. Мы поехали в Биюк-Онлар. Я отчётливо помню скрип автобуса. Нас поселили в школе. При входе в здание стояла гипсовая статуя девочки-пионерки. Пробыли мы там 18 дней. Эвакуировали нас в город Куйбышев, там нас приютила мамина сестра. Папа несколько раз приезжал к нам, он перегонял с завода самолёты на фронт. Когда он увидел, как мы с сестрой жадно едим сырую гречку, он расплакался. Мы очень голодали».

Полётная книжка

   Каждый полёт экипажа самолёта фиксировался в специальном журнале, который назывался полётная книжка. В полётной книжке штурмана 4-й АЭ 40-го бап капитана Чепиженко сделана запись, что он 22 июня 1941 года совершил боевой разведывательный полёт с аэродрома Биюк-Онлар в район румынской территории по маршруту Констанца – Сулина. Таким образом, можно утверждать, что ответные боевые действия в Крыму на агрессию фашистской Германии и её союзника Румынии начали экипажи самолётов СБ-1 4-й АЭ 40-го бомбардировочного авиаполка ВВС Черноморского флота. А дальше были будни «воздушных рабочих войны». Вот один из них. Это было при обороне Севастополя. Перед экипажем самолёта Пе-2 капитана Аккуратова, штурмана Чепиженко и воздушного стрелка-радиста Ливика была поставлена задача: произвести разведку по маршруту Севастополь-Симферополь-Сарабуз-Евпатория-Саки-Севастополь. На задание экипаж вылетел своевременно, но к назначенному сроку на аэродром Херсонесский Маяк не вернулся. В тот день погода стояла солнечная. До Симферополя разведчики долетели благополучно. Произвели фотографирование. Фашисты встретили черноморцев зенитным огнём. Левый мотор бомбардировщика был повреждён. Начавшийся пожар удалось потушить, но продолжать полёт по маршруту стало не возможно. Пришлось возвращаться. В районе Камышловского моста самолёт вновь попал под сильный огонь зениток противника. Был подбит второй мотор. «Петляков» загорелся. Пламя распространялось быстро. Бомбардировщик походил на летящий факел. «Прыгайте! Немедленно!»-  приказал командир экипажа Аккуратов. Сам покинул самолёт последним. Когда раскрылись все три парашюта, в небе появились два «мессершмитта» и попытались расстрелять авиаторов. На помощь пришли зенитчики 25-й дивизии имени Чапаева. Открыв по истребителям огонь, они отогнали их. Разведчики приземлились на своей территории в Мартыновом овраге.

    P.S. За годы Великой Отечественной войны 40-й Констанцский Краснознамённый авиационный полк пикирующих бомбардировщиков ВВС КЧФ в боях с немецко-фашистскими захватчиками потерял 380 лучших своих сынов. Победу встретил третий состав полка.